Морское минное оружие применялось русскими и на сухопутном фронте. Еще в мае по просьбе генерал-майора Р.И. Кондратенко послано на Кинчжоускую позицию 25 старых сфероконических мин для фугасов и три минера. Старые сфероконические мины зарывались в землю на сухопутных позициях в качестве фугасов.

К концу августа позиции осаждавших японских войск приблизились к городу. 4 сентября японцы подошли к Кумирненскому и Водопроводному редутам на 60 шагов. Осадные работы велись в мертвых зонах, не простреливаемых русской крепостной артиллерией. После того, как несколько вылазок осажденных не смогли помешать осадным работам, было реализовано предложение лейтенанта Н.Л. Подгурского. Корпус шаровой морской миной был наполнен шестью пудами пироксилина и четырьмя пудами железного лома. Тренога и колпаки взрывателей были срезаны, к запальному устройству подсоединен бикфордов шнур. Вечером 4 сентября эта "адская машина" была спущена с гласиса Кумирненского редута на японский окоп лично Подгурским и минером Буториным. Раздался страшный взрыв. Впоследствии по проекту Подгурского стали изготавливаться более легкие минные шары. Они имели общий вес 4 пуда при заряде пироксилина в 2 пуда. Их с успехом применяли в ходе обороны.

Эскадренный броненосец "Севастополь" выходит на внешний рейд. 10 августа 1904 г.

9. Противоминные действия с 29 июля до конца обороны.

П осле боя 28 июля с японским флотом часть русских кораблей прорвалась в нейтральные порты, остальные вернулись в Порт-Артур. С этого дня силы эскадры использовались в интересах сухопутной обороны. Часть орудий, снарядов с кораблей передана на сухопутный фронт. Личный состав участвовал в боях на суше до конца обороны.

Огромное влияние на характер жизни и службы на кораблях оказывали бомбардировки японской осадной артиллерией. Во время обстрелов с 9 до 12 и с 14 до 17 часов приходилось прекращать все работы внутри кораблей и около них и отправлять на берег всю команду, кроме необходимого числа вахтенных.

Отдельные корабли и отряды выходили в море для поддержки войск артиллерийским огнем. Японцы вели блокадные действия, и минная война у Порт-Артура не ослабевала. Организация траления оставалась в основном прежней. Каждый корабль I ранга обслуживал траление внешнего рейда по очереди в течение 3 дней своими офицерами, матросами, паровыми катерами и шлюпками. Командир корабля в эти дни руководил непосредственно работами, в его распоряжение поступал и тралящий караван М.В. Иванова. Так как Н.К. Рейценштейн на крейсере "Аскольд" прорвался в Ш анхай, общее руководство тралением было поручено командиру броненосца "Ретвизан'" капитану 1 ранга Э.Н. Щенсновичу. Некоторое время его замещал капитан 1 ранга В.М. Зацаренный. Траление производилось ежедневно, исключая штормовую погоду. Район траления: выходной фарватер, начиная от затопленного парохода "Хайлар" между группами крепостных минных заграждений до линии, соединяющей бухту Белый Волк с Крестовой горой, затем участок рейда. Траление прохода и рейда внутри инженерного заграждения, как и раньше, находилось в заведовании контр-адмирала М.Ф. Лощинского и проводилось средствами канонерских лодок.

Однако производительность противоминных действий уменьшилась. Паровые катера с броненосцев и крейсеров, побывавших в бою 28 июля, были "настолько избиты, что пользоваться ими было невозможно". 132* В строю остались только четыре корабельных паровых катера, оставленных в порту перед выходом эскадры.

Несмотря на интенсивное протраливание выходного фарватера, обеспечить безопасность выхода кораблей эскадры в морс не удавалось. Японцы продолжали ставить мины по ночам на протраленных днем участках. Кроме того, под воздействием течения, ветра и волнения, японские мины дрейфовало на фарватер, и они появлялись там, где их никак не могли ожидать. Траление могло производиться при условии совершенно тихой погоды и при отсутствии течения: совокупность же этих условий осенью около входа в Порт-Артур представляла явление очень редкое. Уже с начала августа начали подрываться на внешнем рейде корабли и суда с небольшой осадкой.

Маневрирование эскадренного броненосца "Севастополь" в бухте Тахэ 10 августа 1904 г.

Вечером 5 августа в трех милях от прохода на рейд подорвалась канонерская лодка "Гремящий", вышедшая для встречи пришедшего французского торгового судна "Georges". Взрыв мины произошел под левым крамболом канонерской лодки, и она стала погружаться носом. Сразу же были спущены шлюпки, и в них села часть команды. Остальные вместе с командиром и некоторыми офицерами собрались на кормовом мостике. "Гремящий" затонул на глубине 22 сажен через 26 минут после взрыва. Через 10 минут после потопления канонерской лодки к этому месту подошли портовые баркасы и катера и подобрали плававших в воде. Погибло 8 кочегаров, бывших в котельном отделении во время взрыва и не успевших оттуда выйти. Временно командующий эскадрой контр-адмирал П.П. Ухтомский в своем донесении об этом главнокомандующему отметил, что канонерская лодка выходила по протраленному фарватеру. 133*

10 августа для обстрела японских позиций вышел эскадренный броненосец "Севастополь". Корабль не был полностью боеготов из-за того, что более половины экипажа находилась на сухопутном фронте. (На борту было около 300 человек вместо положенных 620). В связи с этим перед выходом в район, где противник ставил мины почти каждую ночь, были предприняты специальные меры. К орудиям заблаговременно подали необходимое для стрельбы по берегу количество снарядов, после чего все погреба с боезапасом были тщательно задраены, к дверям и люкам поставлены дополнительные упоры.

На рейде броненосец должен был ожидать тралящий караван с поставленными тралами, однако шаланды М.В. Иванова затралили мины при контрольном тралении и занимались очисткой тралов. Тогда командир броненосца капитан 1 ранга Н.О. Эссен принял решение следовать в бухту Тахэ за тралами четырех миноносцев. Еще два миноносца следовали за "Севастополем" и производили обвехование протраленной полосы. Оставшийся без пары миноносец Н.О. Эссен направил к тралящему каравану с приказанием протралить путь для возвращения броненосца на рейд. Маршрут был выбран с расчетом пройти между берегом и северной границей предполагаемого японского минного заграждения, которое по сведениям наблюдательной станции Золотой Горы, было поставлено накануне ночью.

Перед тем как броненосец начал поворачивать на обратный курс, оба трала впереди идущих миноносцев лопнули, и недалеко от борта броненосца всплыла мина, которая и была расстреляна первым выстрелом из 47мм пушки с "Севастополя". Броненосец остался без тралов и стал поворачивать на обратный курс, чтобы идти по фарватеру, обозначенному буйками, навстречу тралящему каравану. Выполнение этой задачи было затруднено тем, что буйки сильным течением оказались, по-видимому, снесенными. Совершая циркуляцию на обратный курс, "Севастополь" вышел из протраленной полосы и в 11.45 коснулся скулой мины. Удар пришелся против носовой 12-дм башни. Столб от последовавшего взрыва был выше клотика фор-стеньги, броненосец быстро накренился на левый борт и получил значительный дифферент на нос.

По свидетельству командира, паники не было, у личного состава был опыт борьбы за живучесть корабля при подрыве 10 июня. В западной части рейда "Севастополь" встал на якорь, ожидая буксиров для ввода в гавань. В это время в трале взорвалась еще одна мина, и нужно было заводить новые тралы. Броненосец был введен в гавань и ошвартовался на бочках в Западном бассейне. Это был последний выход русского броненосца из Порт-Артура для обстрела сухопутных позиций. Он был сделан "вследствие усиленных просьб сухопутных начальников помочь крепости с моря; он доказал опасность и бесцельность подобных предприятий". 134*